Наконец добрался до Нефрита и его сети...
Еще в поезде я сделал много записей в небольшом блокноте - размышления, воспоминания и ассоциации, связанные или не связанные друг с другом. Завершенные и оборванные. Логичные и абсурдные.
Если после прочтения вы решите, что я схожу с ума - не пугайтесь.
Это так и есть.

записки из поезда

***
Мне совсем не хочется такого будущего, какое показывают в научно-фантастических заграничных фильмах: скоростные трассы, металлопластиковые конструкции, разумные машины.

***
Мягко протягивает руки сентябрь, и сердце трепещет от радостной эйфории - наступает время, которого я жду целый год - осень. Я смотрю на постепенно желтеющие деревья, купающиеся в золотом солнечном свете, на блики в траве, на росчерки рыжих листьев, сорвавшихся на поверхность озера, и жду, когда пылающий ковер покроет землю и, раскинув руки, можно будет откинуться на него и смотреть в бесконечно-синее небо... И чувствовать неизменно-прекрасную агонию природы.

***
Не покидает ощущение того, что это - последние годы перед чем-то решающим.
Человечество само дает повод.

***
Не буду писать пространственные рассуждения на тему политики нашего правительства. В задницу и ее, и их.

***
О дорогах.
Встреча неописуемо близких людей... проводы... встреча родственников... проводы... встреча друга... проводы... и в этот же день поезд, везущий к морю. Затем снова дорога домой и, словно нарочно не давая себе отдышаться и не выждав и трех суток, дорога к родственникам. После - вновь поезд в мой город, и через три, проведенных на вокзале, часа дорога в Донецк.
Понимаю, что становлюсь наркоманом, влюбленным в путешествия.
Моя мать такая же.
Мы словно бродяжничаем, находясь поочередно в постоянных разъездах и гостях, и только кошка остается хранителем очага.

О самоощущении.
Во мне просыпается осознание того, что я комфортно чувствую себя, оборвав корни.
Временные подработки и отказ от постоянной работы во имя интеграции стилей жизни.
Из-за неисправности мобильного телефона и отсутствия сети, не окруженный при этом привычными стенами, оказываешься в коконе наедине с самим собой. Сперва я думал, что подобное должно меня пугать, но оказалось, наоборот, мне это нравится. Я не включаю музыку, как делал по обыкновению, и всласть начинаю плескаться в своих мыслях.
Мне кажется, я проснулся.
Но выход из сна был настолько резким и неожиданным, что я лихорадочно пытаюсь осознать, кто я и где, ибо, если все то, что со мной происходило ранее было лишь удачно написанной программой, иллюзией, то та... реальность, которая окружает меня сейчас мне не знакома и чертовски знакома одновременно.
Я схожу с ума.
Я чувствую, как медленно и уверенно схожу с ума, но этот процесс сродни возвращению...
И все вокруг распахивает объятия и говорит: "Наконец-то вернулся! Где ты был? Не бойся ничего - все так, как должно быть. Именно так живет человек, чувствуя, что это его последние годы"

Я питаюсь этим одиночеством, разделенным дорогами, и, одновременно, пытаюсь сократить промежутки статики, стараюсь забить их встречами, знакомствами, походами в гости и приглашением к себе... с эгоистичным желанием вновь, публично, на виду у всех замкнуться в своих мыслях и быть физически со всеми рядом, а внутри - царственно ни с кем и нигде...
Побег? Страх одиночества и стремление к нему - парадокс?
Нет.
Типичная реакция на изменение - попытка внешне воссоздать иллюзию привычной жизни от боязни перемены.

Не знаю, что будет завтра. Не знаю, с какими мыслями я проснусь.
Но в данный момент я абсолютно и безраздельно счастлив в своей самодостаточности.
Целостен.
У меня нет желаний.
Нет страхов.
Я не боюсь умереть.
Я открыт пространству, но закрыт от людей.
Мне спокойно.
Я нахожусь в абсолютной гармонии.
Я не привязан к местам и предметам.
Города, леса и реки говорят со мной...

***
О Море
Море - самый ласковый и настойчивый любовник...

Оно ждало меня и с шипением рванулось навстречу, погружая в сладостное удовольствие.
Каждый день оно было разным.
Безвольным, обольстительным, неукротимым, желающим подчинить, бережным, грубым, чутким, ненасытным...
Оно принимало мою боль. Оно забирало ее в себя.
Мы часто играли, когда я забирался на пирс и сидел, вглядываясь в линию горизонта. Волны отчаянно накатываясь на волнорез пытались коснуться моих ступней... а я улыбался. Злясь от моей дерзости они, порой, набирали такую силу, что охватывали поверхность пирса, скользя по ней, и с шипением скатывались обратно, бросив в лицо холодные брызги. Я не пытался его подчинить - эта стихия не в моей власти...
И мне нравилось, когда оно одерживало победу.
Я люблю силу.
Каждый день оно было разным.
Прозрачно-голубым, мутно-серым, непроницаемым сине-зеленым, сиренево-молочным, сливающимся с розоватым небом, черным...
День, когда я прощался с ним, отличался от всех остальных.
Словно об этом писали повесть - я знал, что именно так и должно было быть. Иначе я не отделил бы потом в памяти этот день от любых других.
Было очень пасмурно, наступал вечер и начинало холодать. Солнце медленно клонилось к закату, и его лучи скользили, выступая из-за изгиба горы и освещая воду за краем волнорезов.
Я медленно заходил в воду, не пытаясь бороться с холодом - достаточно было расслабиться и холод растворялся во мне, становясь на время моей частью. И тогда я подумал, как абсурдно звучит "растопить лед": зачем кардинально менять состояние, повинуясь своей прихоти? Красота льда в том, что он - лед. И прочувствовать ее до конца можно только самому пропустив это состояние через себя, подстроившись и не ломая при этом ничего ни в себе, ни в других.
А можно просто пройти мимо.
...Море было прозрачно-черным, а ближе ко дну разливался глубокий темно-зеленый цвет. Я плыл, намереваясь вырваться из полосы тени, окутывавшей берег в этой стороне...
...И солнце было мягким, когда я встретил его, вынырнув из прохладных объятий бережных рук Моря...
Сколько было знаков... сколько их есть.
Если не полениться, можно найти множество знамений во всем.
Мне казалось, что я больше сюда не вернусь.
И я прощался с ним.

О береге Крыма. О поездке вцелом
Я понял, что влюблен в извилистые тропинки, то поднимающиеся вверх, то спускающиеся вниз, в стройные тела кипарисов, в запах розмарина, в ослепительную красоту цветов олеандра, и в яд его стеблей...
В живой лабиринт, в буйство роз, в спрятавшиеся среди деревьев мраморные лестницы, в запах можжевельника, в византийские церквушки, в бег лошадей, в ощущении отпущенного повода в руках, в музыку на крыше под бесконечным звездным небом, в мириады огней прибрежного города, раскинувшиеся по склонам гор, в отблески свечей, танцующих в бокале с вином...
Понял, что могу любить и чувствовать мертвого человека, слушать медленное биение его сердца, лежа на могиле, видеть сад из окна его дома, набросанного на камне постамента светом и тенью...

Boomp3.com

***
сегодня

Давай разрушим потолок
И будем видеть бездну звёзд,
Читать падений их следы.
Я притворюсь, сглотнув комок,
Что я твоих не вижу слёз
Сквозь волны темноты.

Больше не будет больно и плохо,
Сегодня не кончится никогда.
Между выдохом каждым и вдохом
С неба летит звезда.
Гаснет звон последнего слога
И шкатулка вопросов пуста.
Больше не будет больно и плохо,
Сегодня не кончится никогда.

Давай не будем
Завершать картину нашу,
Бросим так, оставив смутные мазки.
И каждый будет сам искать
На ней надежду
Или мрак, сады или пески.

Больше не будет больно и плохо,
Сегодня не кончится никогда.
Между выдохом каждым и вдохом
С неба летит звезда.
Гаснет звон последнего слога
И шкатулка вопросов пуста.
Больше не будет больно и плохо,
Сегодня не кончится никогда.

Пьянит заведомая ложь,
В неё на миг поверил сам,
Так обезумел от тепла.
Я человек со снятой кожей,
Каждый поцелуй, как шрамы,
Каждая слеза - игла.

Больше не будет больно и плохо,
Сегодня не кончится никогда.
Между выдохом каждым и вдохом
С неба летит звезда.
Гаснет звон последнего слога
И шкатулка вопросов пуста.
Больше не будет больно и плохо,
Сегодня не кончится никогда.

(с)

Я стремительно падаю вверх.
И я ничего не боюсь.
Я готов.